Андрей Лазеев рассказал в интервью «Интерфаксу» о задачах компании по геологоразведке и жизни в условиях санкций и сделки ОПЕК+
Москва. 17 октября. INTERFAX.RU — Поддержание добычи нефти и газа на планируемых уровнях невозможно без геологоразведки, благодаря которой не только восполняется, но и обновляется ресурсная база компаний. С каждым годом «легких» запасов становится все меньше, остаются более трудные залежи, а также неосвоенные регионы. О целях и задачах «Роснефти» в геологоразведке, влиянии на них санкций и сделки ОПЕК+, новых точках роста, перспективах и технологиях рассказал в интервью «Интерфаксу» вице-президент, главный геолог компании Андрей Лазеев.
— По итогам года коэффициент замещения доказанных запасов «Роснефти» составил 173%, уровень успешности — 84%, а темпы роста эксплуатационного бурения составляют порядка 30% в год. Планируете ли вы повышать эти показатели в следующем году? Какие ключевые задачи стоят перед геологами «Роснефти» в 2020 году? Каковы ориентиры компании на ближайшие годы?
— Уникальная ресурсная база – это, действительно, наше колоссальное конкурентное преимущество. И наша задача – использовать весь этот потенциал по максимуму. Мы не устанавливаем себе максимальных планок, но зато очень четко очертили нижнюю границу: обеспечение не менее 100% восполнения запасов. В целом, можно сказать, мы эту задачу успешно выполняем уже на протяжении нескольких лет. Причем не только за счет открытия новых месторождений, но и доразведки зрелых. Потому что современные технологии часто позволяют нам вдохнуть новую жизнь в уже освоенные участки. В «Роснефти» мы разработали и реализуем целый комплекс научно-исследовательских и опытных работ по развитию нашей ресурсной базы. И ключевую ставку здесь мы делаем на повышение успешности геологоразведочных работ. Наша цель — достигнуть показателя в 95% к 2022 году.
— За счет чего может быть достигнут рост?
— За счет активного внедрения технологий. В рамках реализации стратегии «Роснефть 2022» в компании создан фундамент технологической и цифровой трансформации бизнеса. Мы существенно пересмотрели наши возможности в этой сфере, по сути, преобразовав саму технологическую культуру компании. Только в области геологоразведки у нас сегодня реализуется более 40 проектов различной тематики, нацеленных на точность прогнозирования и, как следствие, успешность поисково-разведочного бурения.
— Есть ли уже результаты по каким-то из этих проектов?
— Мы получили хорошие результаты по тестам сейсмической технологии «Гепард». Это наш совместный проект с ВР и WG. «Гепард» — это уникальная система регистрации сейсмических данных, аналогов которой нет нигде в мире. Это бескабельная система, что, во-первых, позволяет использовать ее в труднопроходимых местах (а для Сибири это чрезвычайно актуально), а, во-вторых, существенно снижает воздействие на окружающую среду, поскольку для проведения работ не требуется вырубка леса. Мы провели несколько масштабных тестов, в том числе и за рубежом. Впервые в мире подобного рода работы проводились зимой, мы провели 3D-сейсмику в Западной Сибири, на Ай-Яунском лицензионном участке. Причем съемка проводилась параллельно с производственными работами – это уникальный случай. Результаты превзошли все ожидания: качество геологических данных значительно превосходит то, что мы имеем сегодня.
— А по стоимости? Есть понимание по соотношению затрат на работы по системе «Гепард» и традиционной сейсмикой?
— Есть понимание, что «Гепард» по сумме целевых показателей может стать дешевле: благодаря «зеленым» бескабельным технологиям снижается стоимость проведения работ. Но конкретные цифры озвучивать пока рано.
— То есть работа над системой еще не завершена?
— Завершена разработка системы. В ближайшее время запланировано начало тиражирования технологии на месторождениях компании в Западной Сибири.
— Вы сказали, что тесты проходили, в том числе, и за рубежом. Это означает, что внедрение планируется и на зарубежных проектах «Роснефти»? Или компания планирует выходить в этой технологией на международный рынок?
— «Гепард» — это международный проект. Поэтому, конечно, выход на международный рынок планируется. Но это уже следующий этап.
— «Гепард» — совместный проект с ВР. Коммерциализация тоже будет совместная?
— Сейчас этот вопрос прорабатывается.
— Какие проекты и/или регионы станут «точками роста»?
— В области геологоразведки таких точек может быть несколько. Первоочередной регион для роста – это Арктический кластер. Здесь серьезные открытия мы ожидаем в северных районах Западной Сибири и в западной части Енисей-Хатангского прогиба, в смежных районах Иркутской области и Якутии. Здесь на протяжении последних нескольких лет достигнут кратный рост успешности поискового бурения, и имеются основания ожидать новых открытий. В уже освоенных регионах европейской части и Западной Сибири дополнительные перспективы связаны с освоением нетрадиционных запасов – баженовской и березовской свит, доманиковых и хадумских отложений.
— Насколько, по вашим оценкам, может увеличиться ресурсная база за счет реализации потенциала нетрадиционных запасов?
— Сложно сказать. Вот, например, еще лет десять назад никто серьезно не мог ожидать выявления реальных промышленных залежей газа из нетрадиционных коллекторов березовской свиты Западной Сибири. В прошлом году мы провели работы с применением передовых технологий бурения, инновационных исследований керна и геологического моделирования. В результате получили приток более 100 тыс. куб. метров/сут из нетрадиционных коллекторов на Харампурском месторождении. Поставили на баланс компании запасы газа в объеме более 80 млрд куб. метров. И это только начало работы. По нашим оценкам, общий потенциал подобных отложений в Западной Сибири только в пределах лицензий «Роснефти» превышает 1 трлн куб. метров. По бажену и известняковым отложениям доманика мы ожидаем соизмеримого прироста запасов.
— По этим проектам уже есть какие-то результаты?
— Впечатляющие результаты получены по баженовской свите. Здесь приоритетными для нас являются лицензионные участки «РН-Юганскнефтегаза» и «РН-Няганьнефтегаза». В компании разработаны методики локализации запасов баженовской свиты, мы проводим опытно-промышленные работы по поиску наиболее эффективной технологии заканчивания скважин для разработки запасов баженовской свиты. Например, в сентябре текущего года на Салымском месторождении успешно пробурена и освоена первая горизонтальная скважина с многостадийным гидроразрывом, получен приток нефти более 50 т/сут.
Что касается наших проектов в Самарской области, то здесь ведутся работы по тестированию скважин, но о результатах говорить пока преждевременно.
— А как развиваются проекты компании по изучению ачимовских отложений в Западной Сибири?
— Ачимовские отложения разрабатываются с 1980–х годов. Объём текущих запасов ачимовки в целом по компании составляет около 600 млн тонн нефти при годовой добыче около 13 млн тонн. Несмотря на сложность геологического строения ачимовских отложений, компания вовлекает эти запасы в активную разработку, около 7% всех новых скважин, запланированных вводом в эксплуатацию в ближайшие пять лет, будут пробурены на ачимовские пласты. Значительная часть скважин бурится с горизонтальным окончанием, что позволяет вовлекать в разработку низкопродуктивные и высокорасчлененные участки ачимовских отложений.
— У «Роснефти» есть отдельная стратегия по освоению ТРИЗ?
— Мы ведем планомерную работу по вовлечению трудноизвлекаемых запасов в активную разработку. У «Роснефти» уникальная ресурсная база ТРИЗ, которая на сегодняшний день превышает 2,5 млрд тонн нефти. При этом, как я уже сказал, существует возможность значительного ее увеличения за счет реализации потенциала баженовской и березовской свит, доманиковых и хадумских отложений. Наша стратегическая цель — рост добычи ТРИЗ до 33 млн тонн к 2022 году.
— А текущий уровень добычи по ТРИЗ какой?
— 18,7 млн тонн по итогам 2018 года. Это порядка 8,4% от общей добычи компании. Мы активно наращиванием наши технологические компетенции за счет реализации собственной программы исследований и пилотных проектов по разработке трудноизвлекаемых запасов. У нас запланирована масштабная программа бурения: в ближайшие 3 года планируется ввод более 3 тысяч новых скважин на объекты ТРИЗ, в том числе горизонтальных скважин с многостадийным гидроразрывом пласта. Так что, думаю, 33 млн тонн – это реально достижимая цель.
— Какой объем ресурсов Восточной Сибири и шельфов планируется перевести в доказанные запасы в период до 2022 года?
— В этот период на шельфе бурением будут оценены структуры, суммарный ресурсный потенциал которых превышает 1 млрд тонн нефтяного эквивалента. В Восточной Сибири в 2020-2021 годах планируется бурение порядка 40 поисково-разведочных скважин, которые будут располагаться на объектах с суммарным потенциалом свыше 500 млн. т.у.т.
— Удалось ли довести запасы нефти на Ванкорском проекте до 1 млрд тонн? За счет включения новых участков или других мер?
-Мы практически достигли этого показателя, в том числе за счёт ресурсов Тагульского, Сузунского, Лодочного и Ичемминского месторождений. На сегодняшний день накопленная добыча нефти на месторождениях Ванкорского кластера составляет более 192 млн тонн нефти и газового конденсата, в Единую газотранспортную систему страны отправлено более 29 млрд куб. м товарного газа. При подтверждении геологических предпосылок в ближайшие 3-5 лет мы сможем поддерживать годовую добычу нефти и конденсата в целом по кластеру свыше 20 млн тонн, а в случае успешности намеченной программы геологоразведочных работ полка по добыче свыше 20 млн тонн может быть продлена на следующие 10 лет.
Кроме того, мы видим существенный потенциал примыкающей к месторождениям Ванкорского проекта территории нераспределенного фонда недр. По оценке компании совокупный потенциал новых площадей превышает 800 млн тонн условного топлива. В ближайшее время мы планируем получить поисковые лицензии на их изучение.
— Определился ли план дальнейшего освоения Хатангского участка? Выявленных запасов Центрально-Ольгинского месторождения в 80 млн тонн достаточно для его рентабельной разработки?
-Для эффективного освоения Хатангского участка необходимо увеличение объёмов подтверждённых запасов нефти. С этой целью мы планируем продолжить геологоразведочные работы на четырех лицензионных сухопутных участках в восточной части Таймыра, вблизи Хатангского лицензионного участка. Решение о сроках начала освоения участка, в том числе запасов Центрально-Ольгинского месторождения, будет принято с учетом результатов ГРР на таймырских участках суши.
— Сохраняет ли компания интерес к Хара-Тумусу? Готово ли ТЭО?
— Мы провели технико-экономическую оценку разработки Центрально-Ольгинского месторождения, частично расположенного на полуострове Хара-Тумус. Решение о вводе месторождения в промышленную разработку будет принято после получения результатов геологоразведочных работ на смежных участках суши.
— Компании принадлежит около 30 проектов на шельфе в Арктике. Составлена ли «дорожная карта» по их освоению?
— Я бы сказал, что карта обновлена. За последние семь лет «Роснефть» выполнила беспрецедентный объем исследований на арктическом шельфе: более 144 тыс. пог. км сейсморазведочных работ 2Д, около 26 тыс. кв. км сейсморазведочных работ 3Д, 312 тыс. пог. км аэрогеофизических исследований, пробурено 2 поисковых скважины, проведено 13 геологических экспедиций. Это огромный объем данных. Сейчас проводится их комплексная интерпретация. На основании предварительных результатов мы обновили дорожную карту, включив в нее и продолжение сейсморазведочных работ на менее изученных участках, и поисково-оценочное бурение на наиболее подготовленных структурах, и разведочное бурение на ранее открытых месторождениях.
— На каких участках шельфа планируется бурение?
— В среднесрочных планах компании предусмотрено бурение поисковых и разведочных скважин в Азовском и Каспийском морях, на Сахалинском шельфе и других акваториях для исполнения лицензионных обязательств.
— Планирует ли компания самостоятельно проводить геологоразведку в арктическом регионе или будет привлекать партнеров? Если да, то о каких компаниях может идти речь (российские или международные)? На каких условиях планируется реализовывать сотрудничество?
— Компания заинтересована в привлечении партнеров, в том числе зарубежных. Для потенциальных партнеров организуются «комнаты данных» с информацией по предлагаемым проектам. Это своеобразные виртуальные библиотеки, в которых собраны все геологические данные по тому или иному проекту. После изучения всех данных, принимается решение об условиях реализации проекта. Условия индивидуальны для каждого отдельно взятого проекта.
— То есть в настоящее время компания ведет переговоры о совместных проектах в области геологоразведки?
— В настоящее время мы уже реализуем совместные проекты с участием зарубежных партнеров в четырех регионах РФ: это Сахалин, Волго-Уральский регион, Восточная и Западная Сибирь. Мы заинтересованы в расширении этих партнерств.
— Санкции не мешают? Как оцениваете – насколько значительно «Роснефть» в последние годы перестроила свои приоритеты в геологоразведке?
— Геологоразведке санкции не помеха. В условиях действующих ограничений «Роснефть» не то что не сократила, а наоборот увеличила активность по геологоразведке во всех регионах присутствия. Замещение запасов выросло с 242 млн тонн нефтяного эквивалента в 2013 году до 393 млн тонн нефтяного эквивалента в 2018 году. Это + 62%. На мой взгляд, хороший результат. Эти цифры говорят сами за себя.
— Планирует ли «Роснефть» расширять сотрудничество с «Росгеологией»? В каких направлениях?
— С учетом значительных объемов ГРР ежегодно выполняемых компанией, мы заинтересованы в привлечении большего количества сервисных предприятий для выполнения работ. В этой связи, Росгеология, как и другие участники рынка, может увеличить объем предоставляемых услуг для нашей компании на конкурентных условиях.
— Уже не первый год отрасль существует в довольно жестких рамках, установленных сделкой ОПЕК+. Как установленные ограничения и их влияние на нефтяные цены влияют на планы компании в области геологоразведки?
— Ключевой задачей геологоразведки является 100% компенсация объемов добычи углеводородов приростами запасами. Из года в год геологи компании успешно с данной задачей справляются. Сделка с ОПЕК+ не повлияла на планы компании по геологоразведке, цели остались прежние.
— Как развивается геологоразведочная работа «Роснефти» за рубежом?
— «Роснефть» реализует проекты разведки и добычи углеводородов в разных странах и регионах. Геологоразведочные работы выполняются в соответствии со стадийностью исследований, изученностью участков и подготовленностью их к разработке и добыче. В ближайшие годы планируется увеличить объемы работ в Ираке, Иракском Курдистане, Республике Мозамбик и Мьянме.
— В 2020 году планируете бурение на зарубежных проектах?
— Часть работ запланирована даже до конца текущего года. Например, по Блоку 12 в Ираке. Bashneft International является оператором проекта и владеет 100%-ой долей в контракте на разведку и добычу углеводородов на этом участке. В 2018 году здесь было открыто месторождение Салман. В начале октября мы закончили бурение второй скважины на проекте и до конца года планируем провести испытания перспективных объектов. Также будут продолжены работы на наших проектах в Иракском Курдистане. В 2019 году мы начали пробную добычу на месторождении Bijeel блока Harir-Bejil. До конца года планируем начать здесь сейсморазведочные работы 3Д.
Источник: Интерфакс