Депутаты снова задумались о методах борьбы с неформальной занятостью
В Госдуму внесен законопроект, который, по мнению его авторов, должен усилить борьбу с неформальной занятостью. Эксперты встретили документ со скепсисом. Между тем точный объем «серых» зарплат в стране не может определить никто. Разнятся данные и о том, увеличивается или уменьшается популярность неофициальной занятости в России. Проблема для страны остается актуальной, но методы борьбы с ней, считают эксперты, должны быть последовательными. Подробности — в материале «Известий».
Неочевидный смысл
Законопроект внесли в Госдуму депутаты от фракции ЛДПР. Ярослав Нилов в своем Telegram заявил по этому поводу, что «проблема неформальной занятости слишком часто упрощается» до мысли, что «пусть люди и получают зарплату в конвертах, но ведь получают». Он замечает, что все преимущества нахождения в «серой зоне» меркнут перед ее проблемами: у таких работников нет прав, нет социальной защищенности и так далее.
Суть законопроекта сводится к тому, что за органами исполнительной власти субъектов РФ предлагается законодательно закрепить «полномочия по созданию и обеспечению деятельности межведомственных координационных органов по вопросам легализации трудовых отношений». Нилов объясняет это тем, что для ускоренного вывода массива экономики из тени и одновременной легализации трудовых отношений «не всегда достаточно политической воли — мешают пробелы в правовом регулировании полномочий на местах».
— В регионах уже существуют такого рода структуры, которые занимаются борьбой с теневой занятостью, — рассказал Нилов «Известиям». — Чтобы легализовать эту деятельность на уровне закона, и были подготовлены и внесены поправки.
По его словам, речь идет о межведомственных структурах, которые будут заниматься выявлением «серой» занятости. Сейчас, говорит Нилов, для привлечения к ответственности за работу в «серой зоне» довольного много инструментов. Коллегиальные органы будут вырабатывать решения на этот счет. При этом создание подобных координационных органов будет не обязанностью, а правом региона, заметил он.
Эксперты, однако, со скепсисом отнеслись к законопроекту, заметив, что в нем слишком много неясностей.
— В данном законопроекте речь идет о создании каких-то межведомственных координационных органов, — сказал «Известиям» кандидат социологических наук, директор Школы публичной политики и управления Института общественных наук (ИОН) РАНХиГС Андрей Покида. — Не совсем понятно, какие ведомства участвуют, что это будет за орган. Из пояснительной записки не становится понятно, о чем идет речь, поэтому оценить сложно. Если речь идет о координации взаимодействия ФНС и инспекции по труду, то, конечно, это приветствуется.
Руководитель практики трудового права адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Анна Иванова также считает, что смысл законопроекта неочевиден. Пояснительная записка, по ее словам, лишь «указывает на важность решения проблемы, но не говорит, как законопроект в этом поможет».
Проректор Финансового университета при правительстве России Александр Сафонов отмечает, что у регионов и так есть возможность создавать какие-либо координационные комитеты.
— И раньше существовал, и продолжает существовать опыт, когда на комиссию с участием налоговой инспекции зовут работодателей и задают им вопрос: почему не платите зарплату работникам на уровне средней по муниципалитету? — рассказал он «Известиям». — Ниже уровня, на котором работают другие предприятия из этой отрасли в регионах, вряд ли можно платить — иначе просто не найти персонал.
По его словам, в ситуации, когда предприятие официально платит работникам меньше, чем все остальные, возникают вопросы о возможности «серых» платежей. Подобные комиссии работают с середины 2000-х годов, рассказал Сафонов.
Неизбежный контроль
— Нужно понимать, что с теневой занятостью борются в первую очередь налоговая инспекция и органы МВД, — говорит Сафонов. — Только МВД может зайти на производственную площадку и понять, есть ли разрешение на производственные работы, зарегистрировано ли юридическое лицо. И только налоговая инспекция может проверить, получают ли люди зарплату в конвертах или нет.
По его словам, полномочий для этого у Федеральной налоговой службы достаточно — у нее есть возможность собирать данные ото всех структур и найти несоответствия.
— Но вопрос в другом: на сегодняшний день в отличие от зарубежных стран у нашей налоговой службы нет полномочий взыскивать разницу между доходами и расходами и начислять на эту сумму налог в отношении физических лиц, — заметил Сафонов. — И в принципе этот механизм нужен. Другое дело, что пока не отработана технология, люди могут бояться, что налоговая служба будет делать это некорректно.
Тем не менее, говорит он, сейчас налоговая служба двигается к этой практике. Уже со следующего года в личном кабинете налогоплательщика будут отражаться все трансакции по банковской карте. По сути, говорит Сафонов, ФНС начнет следить за нашими расходами.
Научный сотрудник Лаборатории исследований рынка труда НИУ ВШЭ Павел Травкин замечает, что ФНС за последние годы сделала большой шаг в сторону большего контроля за «серыми» схемами, и повышение внимания к разнице доходов и расходов физических лиц — ожидаемый шаг.
— Рано или поздно это станет одним из инструментов контроля за «серой» занятостью, — говорит Травкин. — Но это лишь один из способов борьбы, одним этим инструментом решить проблему не получится — люди всё равно найдут способы уходить от налогов. Если надавливать только на это, то есть риск повсеместного возврата к обороту наличных денег.
Андрей Покида замечает, что у ФНС уже есть вполне успешные способы борьбы с теневой занятостью, и в этом смысле ничего нового пока не ожидается.
На момент публикации статьи в ФНС не ответили на запрос «Известий».
Налоговая с выездом
Выявлять «серые» схемы по оплате труда имеют право налоговые органы, Фонд социального страхования, трудовые инспекции, МВД и прокуратура, отмечает член Ассоциации юристов России Татьяна Завьялова.
— Зарплаты в конвертах не падают с неба, — сказала она «Известиям». — Это всегда утаенная прибыль, сокрытый, так называемый бумажный НДС, обналичивающие компании и т.д. Есть требования ФНС о предоставлении документов по контрагентам, и для налоговых сейчас достаточно прозрачен весь пласт данных, включая доступ к счетам компаний. Так называемые налоговые деревья связи видны до восьмого уровня практически любому сотруднику ИФНС.
По ее словам, неисполнение требований ФНС повлечет углубленный анализ со стороны налогового органа, передачу материалов в контрольно-аналитический отдел, после чего будет вынесено требование о доначислении налога. Хуже, если после предварительного анализа будет принято решение о выездной налоговой проверке по всем налогам и сборам за три предшествующих года.
— А практика проведений выездных налоговых проверок такова, что уже более двух лет они сопровождаются сотрудниками ОЭБиПК МВД, а это уже совсем другая история и вовсе не трехлетний срок проверки, — замечает Завьялова. — Получается, что схема подобной «экономии» устарела и в ряде случаев приносит больше затрат, чем пользы как предприятию, так и его владельцу.
Юрист объясняет, что сейчас налоговая ответственность работодателя наступает за неуплату НДФЛ и страховых взносов с «черной» зарплаты. По Налоговому кодексу за неуплату взносов предусмотрен штраф в размере 40%, а для НДФЛ — в размере 20% от неуплаченной суммы. Должностные лица компании могут быть привлечены как к административной, так и к уголовной ответственности.
— Уголовная ответственность из-за «серых» выплат наступает по ст. 199 УК РФ: уклонение от уплаты налогов, сборов и (или) страховых взносов, — рассказала Завьялова «Известиям». — Для привлечения к уголовной ответственности нарушения должны быть крупными (свыше 15 млн рублей) или особо крупными (более 45 млн рублей) за три финансовых года, следующих подряд друг за другом.
При этом ответственности работника за получение зарплаты в конвертах не предусмотрено, так как обязанность исчисления, удержания и уплаты налога возложена на работодателя.
Анна Иванова при этом отмечает, что для работников, которые получают зарплаты в конвертах, судебная практика уже многие годы такова, что шансов доказать «черную» часть их заработка очень мало.
— С одной стороны, я приветствую такие решения, потому что в «серой» схеме всегда участвуют двое: работник и работодатель, — и если работник соглашается на такие условия, то он должен осознавать, что в случае конфликта с работодателем он получит расчет при увольнении на базе своего условного МРОТа, — сказала она «Известиям». — С другой стороны, во многих регионах и сферах деятельности получить белую зарплату просто невозможно. И либо работник соглашается на условия «серого» заработка, либо вообще сидит без работы. Поскольку речь идет исключительно о намерении работодателей сэкономить, то работать надо по установлению эффективных механизмов по контролю за ними, а не за счетами физических лиц.
Неизвестный рынок
Между тем до сих пор неясен объем рынка «серой» занятости в России — все цифры очень приблизительны. В пояснительной записке к законопроекту со ссылкой на материалы одного из летних заседаний Совета Федерации говорится, что сейчас примерно 30–40% граждан получают неофициальную «серую» зарплату, а общий объем «серого» фонда зарплат в России превышает 10 трлн рублей ежегодно. Утверждается, что в теневую занятость вовлечены около 25 млн человек, или 32,5% экономически активного населения страны.
— На самом деле посчитать эти цифры по «серой» занятости невозможно, — говорит Александр Сафонов. — Есть балансовый метод, который можно было бы использовать: взять данные по количеству работающих по трудовым договорам, которые имеются в ПФР, и количество людей в трудоспособном возрасте. Простой расчет показывает число людей, которым никто ничего не заплатил. Но это вовсе не значит, что они работают в «серой» зоне. Это могут быть инвалиды, могут быть безработные люди, могут быть люди, имеющие доходы от собственности, могут быть люди, находящиеся на иждивении. Этот метод не работает.
По его словам, сумма в 10–11 трлн рублей тоже очень приблизительна, так как посчитать весь объем наличных денег, которые ходят из рук в руки, невозможно.
Павел Травкин отмечает: никто не спорит с необходимостью платить налоги, и меры по «осветлению» таких доходов крайне важны, но для того, чтобы они были осмысленными, надо определиться и с теми, кого мы имеем в виду, и с оценками их численности.
— Нужно понять, что это за 10–20 млн человек, — говорит Травкин. — Я с трудом верю, что речь идет о каких-то крупных фирмах с высокооплачиваемыми работниками, которые за счет зарплат в конверте выигрывают конкуренцию. Крупные игроки и сильные работники вряд ли соглашаются на эти условия. Эти люди живут в мире, где надо покупать квартиру в ипотеку, брать кредиты, а если всё в конверте, то таких возможностей не будет. Кроме того, крупные фирмы стараются лишний раз не подставлять себя перед ФНС. В итоге основная масса этих людей — это работники сферы торговли, услуг, тех сфер, которые абсорбируют в себя людей, которые не могут найти себе нормальную работу на формальном и «белом» рынке, тогда как пособий от государства на полноценную жизнь не хватает. Среди таких занятых много работников пенсионного и предпенсионного возраста, людей с низким уровнем образования, то есть самых незащищенных слоев населения. Расходы по выявлению доходов таких работников мало того, что могут превысить ожидаемую выгоду, так еще и подтолкнуть к увеличению социальной напряженности.
В марте специалисты РАНХиГС сообщили, что в России в 2020 году упал спрос на теневые услуги и сократилась неформальная занятость. В исследовании академии говорится, что доля работающих неофициально на постоянной основе снизилась до 20,5%, а тех, кто получает от этого основной доход, — до 11,3%. Утверждается также, что в 2017 году доля работавших «в тени» составляла 44,8%, к 2019 году она снизилась до 32,5%.
7 апреля общественное движение «Труд» опубликовало результаты опроса, согласно которому на популярных сайтах и в группах в социальных сетях предлагается более 50% «серых» вакансий. Кроме того, 38% трудоустроенных респондентов сообщили, что на текущем месте работы выплаты по заработной плате у них частично или полностью неофициальные. Еще 59% опрошенных заявили, что «при нормальной зарплате готовы получать ее неофициально».
Данные исследовательского центра SuperJob, напротив, свидетельствуют о том, что количество соискателей, согласных получать зарплату по «черной» или «серой» схеме, сейчас минимально — 36%. Такие данные показал опрос, проведенный 5–8 апреля среди 1600 респондентов.
— Больше всего согласных на «серые» схемы было в посткризисный 2009 год — 60%, — рассказала «Известиям» руководитель исследовательского центра SuperJob Наталья Голованова. — При наличии выбора соискатели отдают предпочтение компаниям, соблюдающим ТК РФ. Среди россиян, готовых пойти на заведомо невыгодные для себя условия, есть те, кто ищет личную выгоду, например, хотят снизить выплаты по исполнительным листам, однако большинство называют себя заложниками обстоятельств: мало вакансий по специальности, необходимо срочно устроиться на работу. Еще в апреле 2020 года, по данным Superjob, согласились бы на работу с «серой» зарплатой 46% респондентов. За время пандемии это число снизилось на 10%.
— В пандемию больше всего пострадали как раз неофициальные работники, поскольку из-за своего положения они изначально не могли претендовать ни на какие гарантии, — сообщил «Известиям» Андрей Покида. — Именно поэтому имеет смысл делать акцент на стимулирующих мерах, то есть тех мерах, которые показывают комфортность и надежность официальной работы. В перспективе это должно повлиять на уровень теневой занятости, который пока что изменился незначительно.
Основатель и СЕО финтех-компании «Деньги Вперед» Павел Гужиков, однако, считает, что объем «серых» зарплат не уменьшается.
— Насколько мы видим по своим различным продуктам, объем «серых» зарплат скорее растет, чем падает, — говорит он. — Есть очень большое число людей, которые официально находятся за чертой бедности, но при этом все-таки получают какую-то зарплату в конвертах. Это еще очень сильно обусловлено тем, что очень большая доля сотрудников в России находится в ситуации наличия у них множества исполнительных производств по разным долгам, и если они будут получать зарплату полностью официально, то эти деньги начнут списывать. Поэтому люди сами очень активно соглашаются брать деньги в конверте, понимая небезопасность этих схем.
Амортизатор безработицы
По словам Травкина, неформальный сектор занятости в определенной степени играет и положительную роль: это некая стартовая точка для предпринимательства — люди именно там нередко начинают свой бизнес.
— Также неформальный сектор является амортизатором безработицы, предоставляя людям возможность как-то восполнить потерю своих доходов, — отметил Травкин. — Если бы не это, они бы стали безработными, что тоже легло бы на плечи государства в виде необходимости выплаты пособий по безработице, социальных выплат и прочего. Если мы сейчас развернем крестовый поход против всех сиделок, репетиторов, отделочников, принесет ли это нашему обществу больше пользы, чем вреда? У меня нет ответа на этот вопрос, хотя я действительно считаю, что было бы хорошо, если бы все платили налоги.
По его словам, в развитых странах не решают проблему неформального сектора занятости методом закручивания гаек. Цена этого, считает Травкин, — почти наверняка резкий рост безработицы и экономической неактивности.
— Здесь важны скорее меры по поддержке малого и среднего бизнеса, — сказал он «Известиям». — Нужно вводить налоговые льготы, налоговые каникулы после создания компании, и уже к этому применять налоговый контроль, чтобы меры поддержки не стали инструментом ухода от налога. Это даст бизнесу свободу, чтобы платить работникам больше денег, и появится заинтересованность людей в белой зарплате.
Источник:Известия