В ряде стран, где активно продвигалась ESG-повестка, сегодня идет параллельный процесс, который противоречит духу энергоперехода. Отношение правящих политических элит к нефтегазовой отрасли и ВИЭ в США и Евросоюзе в 2022 году становится все больше похожим на поведение человека, у которого в крайней степени обострилось раздвоение личности. С одной стороны, руководители стран призывают наращивать долю «зеленой» генерации и одобряют соответствующие законы, а с другой — активно требуют от компаний роста инвестиций в нефтегазовую отрасль, а также увеличения добычи углеводородов или поиска новых импортеров, способных нарастить объемы продаж. Почти год назад глава Соединенных Штатов Джо Байден предложил Конгрессу масштабный план по трансформации инфраструктуры и энергетики страны стоимостью $2 трлн, цель которого — снизить выбросы парниковых газов (ПГ) и увеличить объемы ВИЭ-генерации. Одна из ключевых позиций такого плана — создание вдоль всего восточного побережья США сети оффшорных ветропарков с общей мощностью 30 ГВт до 2035 года. Для сравнения: общая мощность выработки электричества всех типов генерации в стране — около 1200 ГВт. Да, 30 ГВт мощностей на первый взгляд кажутся не такой уж большой долей, но это лишь объем прироста, а он в последние годы, надо признать, демонстрировал серьезную динамику. За 2020 и 2021 гг. США увеличили выработку энергии ветра на 30% (на 14,2 ГВт в 2020-м и на 17,1 ГВт в 2021-м). В итоге общая мощность установок ветрогенерации в стране — около 135,1 ГВт. Впрочем, есть один нюанс. В 2022 году темпы прироста, по прогнозам американских аналитиков, снизятся. Ожидается, что мощность «ветряков» в США увеличится только на 7,6 ГВт. Кстати, половина этих мощностей будет введена в эксплуатацию именно в Техасе, где зимой 2020–2021 гг. был серьезный блэкаут из-за того, что ВИЭ объекты оказались неспособны производить нужное количество энергии во время заморозков. Тогда ситуацию могли бы решить угольные электростанции, но огромное их количество в штате закрылось из-за политики декарбонизации. К слову, более 72% мощностей по выработке электричества в США, выведенных из эксплуатации в 2021 году (6 ГВт), — это угольные электростанции. Итог — ветрогенерация в США действительно развивается, причем даже там, где ради энергобезопасности стоит думать о восстановлении угольных электростанций. Но с 2022 года рост числа «ветряков» сократится почти в 2 раза. С солнечной генерацией примерно та же ситуация. За 2021 год в США установили 23,6 ГВт солнечной фотоэлектрической мощности, общий объем которой составил в итоге 121,4 ГВт. По сравнению с 2008 годом, когда показатель составлял 0,34 ГВт, это действительно можно считать серьезным приростом. Но доля такой генерации все равно еще крайне мала. В общем балансе выработки США в 2022 году, по прогнозам Минэнерго, она составит не более 5% (в 2020-м было 3%), причем это самый оптимистичный сценарий. По прогнозам многих американских аналитиков, темпы увеличения солнечной генерации в США (из-за роста цен редкоземельных металлов в мире) могут серьезно снизиться в 2022-м. Еще одна ключевая позиция политики энергоперехода Байдена стоимостью $2 трлн — попросить Конгресс выделить $174 млрд на увеличение доли рынка электромобилей (EV) в США и постройки к 2030 году 500 тыс. зарядных станций для EV. Проблема в том, что для такой цели этих денег все равно не хватит. Нужно заниматься не только постройкой станций, а еще и необходимой для их работы инфраструктурой. Электросети США при условии постройки запланированных планом Байдена ВИЭ-объектов и зарядных станций нуждаются в масштабном капитальном ремонте и модернизации. Стоимость подобных работ до 2050 года, по оценкам Marsh& McLennan, составит $1 трлн, а по прогнозам ученых Принстонского университета — $2,4 трлн. Это значит, что несмотря на увеличение числа EV в автопарке США за последние годы, их рост с 2022 года может замедлиться. В своей стратегии по декарбонизации Байден требует создания национального стандарта, обязывающего коммунальные предприятия использовать определенную долю ВИЭ-генерации для питания американских домов, предприятий и заводов. Такой план потребует колоссальных затрат и усилий, учитывая, что доля ВИЭ-выработки в общем энергобалансе страны в 2021 году — 27% (газа — 43%, угля — 18%). Как и ожидалось, в Вашингтоне нашлось немало политиков, которые эту проблему отчетливо видят, поэтому и не позволяют выделить $2 трлн на стратегию декарбонизации Байдена. По этой причине, хоть Палата представителей в Конгрессе и приняла законопроект в ноябре 2021-го, документ до сих пор не получил одобрения Сената, где против него выступают 50 республиканцев и 2 демократа. Это значит, что «зеленая» энергетика в США, развитие которой сейчас замедляется (из-за энергокризиса, высокой инфляции, роста стоимости редкоземельных металлов, сбоев в логистике), не получит в ближайшее время: расширения налоговых льгот; мощного конкурентного преимущества перед производителями энергии, работающими за счет углеводородов (по закону против них вводился бы новый налог за выбросы СО2 при производстве); ускоренной выдачи разрешений для работы объектов в секторе оффшорной ветроэнергетики. Кроме отсутствия компромисса среди политических элит США по вопросу декарбонизации есть противоречия и в самой энергетической политике администрации Байдена. Вместе с призывами и законами о продвижении «зеленой» генерации Белый дом инициирует процессы, цель которых — нарастить добычу, а также увеличить использование газа, нефти и нефтепродуктов. Еще в 2021 году администрация Байдена анонсировала прекращение выдачи субсидий на федеральном уровне для нефтегазовой отрасли страны, среди которых числились: остановка списания нематериальных затрат на бурение; прекращение выдачи кредитов на повышение нефтеотдачи; отмена списания затрат на разведку и разработку; отмена освобождения от корпоративного подоходного налога для публичных партнерств по ископаемому топливу. Однако из-за того, что большая часть этих субсидий может быть отменена только действиями Конгресса, а там есть множество несогласных с политикой Байдена, львиная доля субсидий до сих пор действует. Параллельно с этим Байден уже около года призывает крупнейших нефтедобытчиков мира, включая американские компании, увеличивать объемы извлечения углеводородов. Мотивация вполне очевидна — президент, пытаясь сохранить свой рейтинг среди электората, хочет снизить стоимость моторного топлива в США. Эта проблема, кстати, заставляет Белый дом в 2022 году чуть ли не отрекаться от того, за что он же боролся полгода-год назад. В начале 2021-го Байден запретил нефтегазовым компаниям бурить землю в Национальном арктическом заповеднике США, а также выдавать лицензии на бурение в федеральных землях, что стало очень неприятным сюрпризом для добытчиков сланцевой нефти и газа. Конечно, нашлись судьи, чиновники и конгрессмены, которые сопротивлялись такому решению Белого дома. Впрочем, уже в апреле 2022 года необходимость в этом отпала, поскольку администрация Байдена сама возобновила выдачу лицензий. Более того, за месяц до принятия такого решения Байден предложил Конгрессу обязать нефтегазовые компании платить дополнительные налоги, если они получили разрешение на добычу, но предпочитают пока не использовать скважины в этой местности. По сути, президент США теперь под угрозой штрафа заставляет бурильщиков добывать больше нефти. Это при том, что сам же Байден регулярно говорит о необходимости отказа от углеводородов в энергетике и промышленности США. В этом месяце Белый дом даже приступил к рассмотрению возможности отмены экологических правил США в отношении производства бензина, направленных на сокращение смога в летнее время. Понятно, что Вашингтон идет на это ради снижения цен на моторное топливо внутри Штатов. Однако подобные инициативы прямо противоречат экологической повестке. Это уже не говоря о том, что Байден с осени 2021 года несколько раз инициировал «распаковку» стратегических резервов нефти, де-факто стимулируя еще большее использование углеводородов в экономике США. В Евросоюзе также наблюдается два противоречащих друг другу параллельных процесса. ЕС выполняет условия «зеленой сделки» (снижение выбросов ПГ к 2050 году до нуля) и принимает планы вроде RePowerEU (увеличение ВИЭ-мощностей и отказ от углеводородов из РФ). Но при этом страны Европы в 2022 году, как только складывается благоприятная для потребителей конъюнктура на рынке, стараются закупить как можно больше угля и СПГ, а также активно ищут альтернативу российским поставкам газа и нефти, что говорит о явном нежелании Старого Света отказываться от углеводородов. К примеру, по данным Kpler, экспорт сырой нефти США в Европу в апреле 2022-го приблизился к 1,5 млн б/с, что является самым высоким значением за последние два года и одним из рекордных ежемесячных показателей по объему закупок из США за всю историю ЕС. Разумеется, большую роль в этом сыграло желание многих стран Евросоюза отказаться от нефти из РФ. Однако рост закупок у Нового Света говорит о том, что несмотря на политику декарбонизации Старый Свет хочет как можно быстрее восполнить потерю, а не смириться с ней, заменяя «выбывшую» нефть из своего энергобаланса с помощью ВИЭ-генерации. Евросоюз, как только появляется возможность, пытается нарастить импорт СПГ. Да, в 2021 году объем закупок сжиженного газа сократился в Европе примерно на 5% по сравнению с 2020 годом, но тут ключевую роль сыграла невозможность ЕС бороться с Азией, которая была готова платить за СПГ намного больше. Как только в Азии снизился спрос на этот товар, Европа тут же этим воспользовалась. Импорт сжиженного газа в ЕС вырос на 33% в IV квартале 2021 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 22 млрд кубометров СПГ. В декабре 2021 года он поднялся на 53%, а в январе–феврале 2022 года он удвоился в годовом исчислении. При этом страны ЕС активно стараются договариваться с поставщиками СПГ о новых контрактах. К примеру, весной этого года чиновники из Италии посетили Алжир, Конго, Египет, а министр экономики Германии — Катар. Цель таких визитов — договориться об увеличении экспорта сжиженного газа в Евросоюз. Кстати, власти ФРГ недавно заявили об ускоренной подготовке к постройке двух СПГ-терминалов в Вильгельмсхафене и Брунсбюттеле (создание которых долгие годы по разным причинам откладывалась). Несмотря на то, что Еврокомиссия за последние годы регулярно ужесточает условия «зеленой сделки» (снизить эмиссию ПГ в ЕС на 55% от уровня 1990 года уже через 7,5 лет), страны Евросоюза в 2021 году закупили рекордные объемы угля. По данным МЭА, потребление угля в странах ЕС по итогам 2021 года увеличилось почти на 20%. Даже когда стоимость квот на выбросы СО2 в ЕС с конца осени выросла до €85 за тонну, во многих странах Евросоюза производителям энергии было выгоднее приобретать уголь, чем электричество от ВИЭ-объектов. В 2021 году 46% потребления угля приходилось именно на Германию — страну, которая активнее всех призывала ЕС соблюдать «зеленую сделку» и имеет наибольшую в Евросоюзе долю генерации от «ветряков» в своем энергобалансе. Параллельно с этим 27 стран Европейского Союза установили в 2021 году 25,9 ГВт новых мощностей солнечной генерации (в докоронакризисном 2019 году — 13,3 ГВт). Германия в итоге стала основным рынком солнечной энергии в Европе (ее объем новых мощностей — 5,3 ГВт в 2021 году). Однако 2022 год может оказаться не таким же «плодовитым». Как и в случае с США, не совсем понятно, получится ли сохранить аналогичные 2021 году темпы прироста в условиях, когда стоимость редкоземельных металлов постоянно растет. Субсидии и кредиты от наднациональных структур ЕС могут отчасти решить проблемы производителей оборудования для «зеленой» генерации. К примеру, недавно принятый план RePowerEU подразумевает выдачу около €100 млрд кредитов «на продвижение ВИЭ-генерации в Евросоюзе». Но вот с потребителями электричества все сложнее. Простой обыватель вынужден будет платить за свет намного большую сумму. Даже в Еврокомиссии в октябре 2021 года признали, что энергетическая бедность уже затрагивает до 31 млн человек в ЕС, причем этот вопрос будет оставаться в центре внимания и в ближайшем будущем. Впрочем, проблема увеличения ВИЭ-мощностей в ЕС не только в дороговизне производства «ветряков» и солнечных панелей, но и в растущем дисбалансе спроса и предложения. В апреле 2022 года Бельгийский Университет в Левене опубликовал доклад, в котором были озвучены весьма неприятные выводы. Для достижения целей в области чистой энергии Европе к 2050 году потребуется в 35 раз больше лития, чем сегодня, и почти в 20 раз больше других редкоземельных металлов. Ей также понадобится 1,5 млн тонн меди (рост на 35% по сравнению с сегодняшним днем) и 400 тыс. тонн никеля (рост на 100%). В секторе ветроэнергетики подобные проблемы уже приводят к тому, что планы по постройке «ветряков» сильно отстают от графиков. По данным WindEurope (ранее Европейская ассоциация ветроэнергетики), чтобы достичь своей цели по возобновляемым источникам энергии на 40% к 2030 году, ЕС должен строить 30 ГВт мощностей ветрогенерации в год. Но в прошлом году он построил лишь 11 ГВт, а в ближайшие пять лет будет строить только 18 ГВт в год. Причина — высокие цены на сталь и другие сырьевые товары. В 2021 году четыре из пяти европейских производителей ветряных турбин работали в убыток. Если так будет продолжаться и дальше, отмечают аналитики из WindEurope, то «зеленая сделка» будет сорвана, не говоря уже о целях энергетической безопасности Европы. Безусловно, в 2022 году политики ЕС и США все еще поддерживают «зеленую» энергетику. Но делать это все сложнее в условиях высокой волатильности цен на углеводороды и энергокризиса. Последний стал причиной желания американских властей увеличивать добычу в США даже на федеральных землях, британских политиков — восстанавливать добычу в Северном море, а европейских чиновников — искать новых поставщиков СПГ и нефти в Африке и Азии. Такой процесс постепенно «выбивает из колеи» даже акционеров крупных нефтегазовых компаний, которые ранее требовали от корпораций скорейшей декарбонизации. К примеру, на ежегодном собрании BP 12 мая только 15% голосов акционеров призвали к ускорению энергоперехода (в 2021-м было 21%). В ConocoPhillips 10 мая 42% акционеров поддержали стремление компании к декарбонизации, хотя год назад их было 58%. Даже крупнейший в мире инвестор BlackRock, который активно проталкивал ESG-повестку в последние годы, заявил этой весной, что компания будет поддерживать меньше «зеленых» проектов, поскольку они «сегодня выглядят слишком категоричными». Политики, крупнейшие нефтегазовые компании и инвесторы пытаются одновременно усидеть на двух стульях, но в итоге обе эти инициативы не получается реализовать в полной мере из-за их противоречия друг другу.
Министерство природных ресурсов и экологии РФ | Федеральное агентство по недропользованию
