Учёные с ужасом наблюдают, как в стремительно тающей мерзлоте накапливаются парниковые газы.
Страшная сказка
Стордаленские болота, Швеция. Фото © arcticcirc.net
А ведь это знаменитая Лапландия. Да-да, где-то в этих краях на севере Швеции и живёт Санта-Клаус. Правда, многим местным жителям не нравится сказочное название региона, для них это провинция Сапми. В любом случае это Арктика. Почти 250 километров за полярным кругом. Нет, снег здесь ещё бывает, но всё-таки изменения очевидны.
«Системы вечной мерзлоты тают прямо на глазах», — говорит один из исследователей местного климата, микробиолог из Университета штата Огайо в Колумбусе (США) Вирджиния Рич.
Конкретно на этих фото — Стурдаленские болота, зона так называемой прерывистой вечной мерзлоты. Ещё несколько десятилетий назад здесь была мерзлота настоящая, устойчивая, этот деревянный настил прочно держался на льду и твёрдой земле.
А теперь мерзлота сохранилась в этих местах лишь на небольших, так сказать, островках. Они называются пальсами и сверху похожи на огромные лепёшки. На них скопился сухой торф, а он плохо проводит тепло, благодаря чему служит щитом для мёрзлой земли под ним — не даёт ей таять.
Торфяные холмы пальсы в вечной мерзлоте.Фото © Wikipedia
Климатическое болото
Вот уже полвека эта местность — под пристальным вниманием учёных. Шведский микробиолог Бу Свенссон из Университета Линчёпинга вспоминает, как в 70-е собирал здесь образцы воды и воздуха в вёдра и банки из-под кофе. А теперь он и его коллеги пользуются хитрыми, продвинутыми приспособлениями со специальными камерами и трубками. Задача — измерить уровень идущего из болота метана и узнать, как там в глубине поживают всевозможные бактерии и археи. И надо сказать, что поживают они прекрасно, плодятся и процветают, выделяя при этом углерод и метан. А вместе с ними не менее великолепно себя чувствуют 15 тысяч видов почвенных вирусов.
«Это маленькие фабрики, которые производят парниковые газы», — пояснила микробиолог из Тихоокеанской северо-западной национальной лаборатории (США) Джанет Янссон.
Более того, несколько лет назад выяснилось, что на разной глубине микроорганизмы по-разному вырабатывают метан. До недавних пор учёные были уверены, что на мелководье таких бактерий больше, потому что там теплее. Однако современные методы измерений показали, что всё наоборот: глубоко на дне болот — ещё более густонаселённые районы. К тому же их обитатели оказались очень неприхотливыми: им даже самого небольшого потепления достаточно, чтобы развить бурную жизнедеятельность.
А вирусы, в свою очередь, ещё сильнее подогревают этот котёл. Во-первых, они заражают микробы, а эти микробы гибнут и начинают разлагаться. Во-вторых, они и сами высвобождают углерод из окружающей среды.
«И у нас есть множество неопубликованных данных, которые показывают, что вирусы способны и на гораздо большее», — говорит Джанет Янссон.
Откуда они там берутся?
Из растений и животных, которые земля вбирала в себя веками и тысячелетиями. Здешние микробы и вирусы могут целую вечность храниться в этой арктической консервной банке, но при первом же потеплении благополучно реинкарнируются и запускают обмен веществ. В 2015 году обнаружилось, что некоторые из них в этих суровых условиях приноровились использовать для своего метаболизма даже железо. И действительно, позже наблюдения показали, что эти живучие существа при оттаивании просыпаются и возвращаются к активной жизни, результатом которой является углекислый газ. Всё это означает, что до сих пор прогнозы по выделению парниковых газов из зоны мерзлоты были слишком оптимистичны.
«Мы полагаем, что метана будет выделяться больше, чем мы ожидали», — заявила биогеохимик из Университета Нью-Гэмпшира в Дареме (США) Рут Варнер.
При этом главное блюдо для всех этих размороженных и расплодившихся — углерод, а его в мерзлоте предостаточно: по примерным представлениям учёных, более полутора триллионов тонн, это вдвое с лишним больше, чем есть сейчас в атмосфере.