За что отвечает «Транснефть»: за транспортировку кондиционной нефти или некачественного сырья?
Моисей Гельман,
кандидат технических наук
Как известно, в апреле этого года произошел крупный международный скандал: через магистральный нефтепровод «Дружба» в Белоруссию, а оттуда в ряд восточноевропейских стран российская «Транснефть» длительное время бесконтрольно прокачивала некондиционную нефть. Концентрация в ней опасных хлорорганических соединений в десятки раз превышала предельно допустимое значение. По этому факту самарский орган Следственного комитета России спешно возбудил уголовное дело. Но, похоже, расследование, которое ведется уже свыше двух месяцев, зашло в тупик. Чтобы как-то оценить объективность обвинений, выдвинутых следствием против владельцев и руководителей нескольких небольших компаний, в статье приведены результаты решения с десяток простых арифметических задач. В качестве их условий использованы обвинения следствия и общедоступные исходные данные, включая численные. Результаты решения задач являются фактами, о которых никто не говорит. Они свидетельствуют, что обвиняемые в «диверсии» владельцы и руководители нескольких мелких компаний в силу ограниченных технологических и технических возможностей их хозяйства, в принципе не способны были даже за несколько лет «загрязнить» в нефтепроводе «Дружба» пять миллионов тонн нефти, в порче которых их обвинили. В этой связи возникает вопрос, за что отвечает «Транснефть: только за транспортировку нефти любого качества или за транспортировку кондиционного сырья?
«Диверсанты на доверии»
Скандал, как известно, формально начался 19 апреля этого года, когда представитель концерна «Белнефтехим» заявил, что несколько дней из России по нефтепроводу «Дружба» в Белоруссию поступает нефть с высоким содержанием хлорорганических соединений. По словам гендиректора ОАО «Гомельтранснефть Дружба» Олега Борисенко, предельная концентрация хлорорганических реагентов, регламентированная межгосударственным стандартом, в прокаченной в Белоруссию нефти была превышена более чем в 20 раз. Это составило свыше 200 грамм на тонну, и явилось также нарушением контракта о поставках.
Хлорорганические реагенты российские нефтедобывающие компании стали закачивать в нефтяные скважины во времена наступившей рыночной вседозволенности. Они снижают вязкость нефти, что облегчает ее извлечение на поверхность. Дело было в том, что по мере истощения нефтяных месторождений, открытых еще в советское время, падала их нефтеотдача, а добытую нефть не компенсировали опережающим открытием новых ее запасов. Поэтому, чтобы увеличивать прибыль за счет увеличения добычи нефти, таким способом снижали ее вязкость. Однако хлорорганические соединения, которые в советское время было запрещено использовать в нефтедобыче, являются опасными для нефтеперерабатывающих установок
Превышение допустимой концентрации впервые почему-то обнаружили только на предприятии «Белнефтехима» — Мозырском НПЗ, удаленном от условного вблизи Самары начала нефтепровода «Дружба» на расстоянии 1792 км. До этого подобных претензий не было. Общее количество «загрязненной» нефти по утверждению белорусской стороны составило примерно 5 млн. тонн. Получалось, что в этой массе содержалось около тысячи тонн хлорорганики. Как заявил представитель «Белнефтехима», в результате вышло из строя оборудование на Мозырском НПЗ. Поэтому непонятно, почему работники завода, обнаружив опасную концентрацию вредных примесей, пустили некондиционную нефть на переработку.
Официальный представитель «Транснефти» Игорь Демин заявил, что «хлорорганика, которая привела к загрязнению российской нефти, была вброшена в трубопровод «Дружба» через частный «СамараТрансНефть-терминал», который обслуживает несколько малых нефтедобывающих компаний, причем сделано это было умышленно». Если загрязненная нефть начала поступать на Мозырский НПЗ 15-16 апреля, то в точке ее слива в нефтепровод вблизи Самары она должна была появиться значительно раньше, о чем не могли не знать в «Транснефти». В этом нетрудно убедиться, решив несколько несложных арифметических задач.
Нефтепровод «Дружба» на российской территории состоит из двух линий труб разного диаметра, средняя скорость нефтяного потока в нем составляет от 6 км до 8 км в час, то есть несколько превышает скорость ходьбы человека. Протяженность магистрального нефтепровода «Дружба» от Самары до Мозыря в Белоруссии, где размещен НПЗ концерна «Белнефтехим», равна, как отмечалось, 1792 км. Получается, что закачиваемая в нефтепровод нефть от Самары до Мозырского НПЗ движется примерно 10-12 суток. Однако «грязную» нефть обнаружили также на нефтеперекачивающей станции «Адамова застава» в Польше, до которой от нефтеперекачивающей станции «Мозырь» 441 км. Нефтяной поток преодолевает это расстояние за 2-3 суток. Получается, «грязная» нефть из Самары до Польши двигалась 12-15 суток, то есть, начиная, ориентировочно, с 1-3 апреля. Обнаружили ее и в Германии.
Упомянутым заявлением Демина «доносы» на «врагов народа» не ограничились. Загрязнение российской нефти хлорорганическими соединениями признано умышленной диверсией, сообщил ТАСС все тот же официальный представитель «Транснефти» Игорь Демин. Очевидно, это было признано лишь руководством «Транснефти», от имени которого публично выступает Демин, так как расследование происшедшего тогда только началось, результатов по сей день еще нет, а принцип презумпции невиновности пока не отменили. Демин при этом заявил, что диверсия совершена через ООО «СамараТрансНефть-терминал», которое когда-то действительно обслуживало несколько малых добывающих компаний: принимало их нефть, доводило ее до требуемого товарного качества и через свой узел слива передавало «Транснефти». На самом же деле этот узел со всем технологическим хозяйством принадлежит теперь небольшому предприятию — ООО «Нефтеперевалка». Оно в качестве посредника и обслуживает упомянутые несколько компаний. Нефть завозится автоцистернами в хранилище «Нефтеперевалки». Далее она сдается для транспортировки в рядом расположенную производственно-диспетчерскую нефтеперекачивающую станцию «Лопатино». Станция принадлежит куйбышевскому филиалу дочернего предприятия «Транснефти» — АО «Транснефть – Дружба», в ведении которого находится нефтепровод «Дружба».
Странно, что руководство «Транснефти» и его представитель об этом не знали. Ведь «Транснефть — Дружба» в 2018 г. заключила с «Нефтеперевалкой» контракт о приеме нефти из этого ООО в резервуарный парк станции «Лопатино» для дальнейшей ее транспортировки по нефтепроводу «Дружба». Причем заключен контракт с «Нефтеперевалкой» не только о приеме и прокачке нефти, но и о проведении химической лабораторией станции «Лопатино» измерений концентрации примесей в каждой сдаваемой партии нефти, включая концентрацию хлорорганических реагентов. Концентрации примесей контролируются каждые 12 часов. Контрактная стоимость определения качества сдаваемой нефти — около 920 тысяч рублей в месяц.
Глава «Транснефти» Николай Токарев во время встречи с президентом страны Владимиром Путиным поведал ему, что товарную подготовку нефти, контроль ее качества и передачу в систему магистральных нефтепроводов осуществляют якобы исключительно либо сами нефтедобывающие компании, либо предприятия-посредники, подобные ООО «Нефтеперевалка». Так как, согласно утверждению Николая Токарева, контроль качества нефти основан фактически «на доверии», то, возможно, этим он намекал президенту страны, что время от времени не по их вине в «трубу» бесконтрольно сбрасывается нефть с большим удельным содержанием хлорорганических соединений. Президент выразил недоумение подобной, на самом же деле мнимой, отрешенностью «Транснефти» от выполнения значимых функций, и потребовал изменить порядок контроля.
Создалось впечатление, что Николай Токарев либо далек от понимания технологических процессов и организации работ во вверенной ему стратегически значимой отрасли, либо сознательно утаил от собеседника правду.
Если качество нефти, как утверждал глава «Транснефти», контролируют сами сдающие ее компании, то, как же, в таком случае, осуществляется требуемое смешивание (компаундирование) ее потоков по всей российской трассе «Дружбы»? Ведь смешивают нефть разного качества для доведения ее до кондиции в резервуарах не только в компаниях, сдающих нефть, но и в резервуарах головных диспетчерских нефтеперекачивающих станций. Так что эта операция распределена по всему маршруту ее транспортировки, и главным оператором является «Транснефть-Дружба». Диспетчеры для получения смеси разных потоков нефти с допустимой концентрацией примесей регулируют ее потоки между пунктами приема и сдачи ее потребителям. Такой сложный, распределенный в пространстве и во времени, процесс требует согласованности действий всех участников и централизованной в системе диспетчеризации работ. Смешиваются потоки нефти для достижения допустимой концентрации не только хлорорганики, но и некоторых других вредных примесей, прежде всего — серы. Поэтому «Транснефть» должна располагать оперативными данными о характеристиках нефти в разных точках магистрального нефтепровода на российской территории, для чего на всех головных перекачивающих станциях по мере надобности контролируют качество нефти. Кроме того, раз в 10 суток дополнительно контролируется ее качество в магистрали. Да и каждая сдаваемая в «Транснефть» для последующей транспортировки партия нефти сторонами оформляется актом с приложением паспорта ее качества.
Следует заметить, что нефть, поступающая от компаний, перекачивается не сразу в магистраль, а сначала попадает в буферные емкости-хранилища перекачивающих станций. В сливной трубе каждого хранилища должен быть установлен промышленный автоматический анализатор содержания в нефти хлорорганики. По сигналу анализатора о превышении ее допустимой концентрации задвижкой должен автоматически перекрываться слив нефти. Судя по утверждению Николая Токарева, такой контроль в «Транснефти» почему-то отсутствует. Кроме упомянутого анализатора в каждом узле учета и слива нефти в магистраль должны быть установлены расходомер и измеритель плотности, значение которой необходимо для вычисления массы или объема поступившей в магистраль нефти.
Согласно технологической схеме нефтепровода «Дружба», на территории России действуют 24 нефтеперекачивающие станции. Из них четыре головные производственно-диспетчерские: «Лопатино» в условном начале магистрали в Самарской области, далее — «Клин», «Никольское» и приграничная «Унеча». Остальные, размещенные между головными, – промежуточные линейные. Общий объем резервуарных парков станций — 3 млн. кубометров или 2,505 млн. тонн нефти. Помимо нефти, поставляемой через узел «Нефтеперевалки», куда ее завозят в нефтяных автоцистернах, в хранилище станции «Лопатино» поступает также нефть по трем нефтепроводам: «Альметьевск — Куйбышев-1», «Альметьевск — Куйбышев-2» и «Самара-Лопатино-Унеча». По первым двум прокачивается нефть из Татарстана и Башкирии, в основном из компаний «Татнефть» и «Башнефть».
Производственно — диспетчерская станция «Самара» принимает нефть по семи направлениям — от Западной Сибири до Казахстана, в том числе от ряда предприятий «Роснефти». Далее нефть на станции «Самара» перекачивается по магистральным нефтепроводам «Самара-Тихорецк», «Самара-Лисичанск» и «Самара-Лопатино-Унеча» (нефтепровод «Дружба»). На станциях «Самара» и «Лопатино» осуществляется смешивание разных потоков нефти и доведение в ней концентрации примесей до допустимых значений.
На станции «Унеча» нефтепровод разветвляется на два направления в Белоруссии. Одна ветвь проложена в Мозырь, где размещена одноименная головная нефтеперекачивающая станция, и далее в Польшу. Между Мозырьским НПЗ и станцией «Унеча» размещены еще три линейные нефтеперекачивающие станции, одна из них – на территории России. Так как 22 апреля на Мозырском НПЗ некачественная российская нефть привела по утверждению белорусской стороны к поломке дорогостоящего оборудования, то есть завод до этого числа еще работал, то можно утверждать, что купля-продажа некондиционного сырья «на доверии» происходит давно. Ведь оборудование из-за коррозии и загрязнений приходит в негодность спустя относительно длительное время после начала использования «грязного» сырья. Через два дня, 24 апреля, были приостановлены поставки нефти в Польшу, Германию, Украину, Венгрию, Словакию и Чехию. Это видимо означало, что только 24 апреля со станции «Унеча» в Белоруссию вообще перестала поступать нефть.
Вторая ветвь от станции «Унеча» проложена в Полоцк, где от одноименной головной станции запитывается нефтью новополоцкий НПЗ «Нафтан». Расстояние между станциями «Унеча» и «Полоцк» составляет 450 км, на этом отрезке на территории Белоруссии размещены три линейные перекачивающие станции и нефтяной поток проходит этот путь за 2-3 суток. На Мозырском НПЗ, удаленном от станции «Унеча» на расстоянии 183 км, куда она доходит почти за сутки, «грязную» нефть обнаружили 15 или 16 апреля, Несложно подсчитать, что на новополоцкий НПЗ она должна была попасть максимум 19 апреля. Однако, по сообщениям белорусских СМИ, «грязная» нефть на завод «Нафтан» вообще почему-то не поступала, НПЗ продолжал работать без аварий и только 23 апреля там начали потреблять нефть из другого, «чистого», нефтепровода «Сургут — Полоцк». Столь разительные отличия в движении «грязной» нефти к двум заводам вызывают сомнения в достоверности информации из Белоруссии о масштабах «загрязнения».
По сообщению ОАО «Гомельтранснефть Дружба», «грязная» нефть шла сплошным потоком, и создается впечатление, что «загрязняли» ее не в одном месте. Умышленно влить тысячу тонн хлорорганики, правда, непонятно с какой целью, в 5 млн. тонн нефти можно было «понемногу» в резервуары нескольких перекачивающих станций, как в России, так и в Белоруссии. Если вброс был умышленным, то «диверсия», обнаруженная лишь спустя 10-12 дней после ее начала, должна была бы быть согласована некими лицами в обеих странах, наделенными определенными властными и контрольными полномочиями. Но этого быть не могло. Как показывают приведенные ниже результаты решения простейших арифметических задач, в качестве условий которых взяты обвинения, выдвинутые следствием против «членов преступного сообщества», столь большой объем нефти вообще невозможно было физически прокачать в Белоруссию за 10-12 суток.
Поиски «врагов народа»
Пожелай руководители «Транснефти» выявить истинных виновников происшедшего, они бы совместно с руководством «Гомельтранснефть Дружба» организовали тщательное исследование соответствующей документации на всех перекачивающих станциях нефтепровода «Дружба» обеих стран. Кроме того, провели бы повторные анализы хранящихся там отобранных проб слитой в магистраль нефти. Провели бы они также такую проверку на станциях нефтепроводов «Альметьевск — Куйбышев-1», «Альметьевск — Куйбышев -2» и «Самара – Лопатино», через которые поступает нефть в головную станцию «Лопатино».
Однако вместо поиска истины руководство «Транснефти» поспешило назначить виновных, что смахивало на доносы приснопамятных времен. А спустя всего несколько дней после неудовольствия ситуацией, высказанного в конце апреля в Кремле главе «Транснефти», прямо в майские праздники Следственный комитет России, как известно, оперативно сообщил, что в Самарской области расследуется уголовное дело о групповом хищении нефти.
Дело возбудили по признакам составов преступлений, предусмотренных ст. 215.3 УК РФ — приведение в негодность нефтепровода, а также технологически связанных с ними объектов и сооружений, совершенное из корыстных побуждений группой лиц по предварительному сговору, ст. 210 УК РФ — организация преступного сообщества и участие в нем, и ст. 158 УК РФ — кража. Подозреваются в совершении преступлений шесть человек. Четверо, в том числе генеральный директор ООО «Нефтеперевалка» Светлана Балабай, заместитель генерального директора ООО «Нефтеперевалка» Рустам Хуснутдинов, генеральный директор ООО «Петронефть Актив» Владимир Жоголев, заместитель директора ООО «Магистраль» Сергей Баландин. по решению суда арестованы. Двое, учредитель компании «Петронефть» (ранее владела терминалом, где по версии «Транснефти» и следствия произошло загрязнение) Роман Трушев и бывший гендиректор «Самаратранснефть-терминала» (до декабря 2017 г. принадлежал «Петронефти») Роман Ружечко, давно находятся за границей и арестованы заочно.
По версии следствия, с августа 2018-го по апрель 2019 года это «преступное сообщество» похитило нефти на сумму не менее одного миллиона рублей. Кроме того, в марте-апреле 2019 года, чтобы скрыть хищения, в узел слива нефти близ Самары, принадлежащий ООО «Нефтеперевалка», подозреваемые закачивали нефть, не отвечавшую требованиям стандарта, с добавлением в нее хлорсодержащих соединений. В последующем загрязненная нефть, по версии следствия, попала в близрасположенное нефтехранилище перекачивающей станции «Лопатино», а затем — в магистральный трубопровод. Прямо таки современное «шахтинское дело», по которому в 1928 г. группу специалистов огульно обвинили во вредительстве против СССР, и часть из них расстреляли.
Чтобы как-то оценить объективность выдвинутых против «преступного сообщества» обвинений примем их за условия нескольких школьных арифметических задач, которые решим с учетом публично доступных исходных данных, в том числе числовых. Часть числовых данных публично огласила белорусская сторона, а в «Транснефти», правительстве и Минэнерго России их достоверность не опровергли.
Задача 1. Могли ли «члены преступного сообщества» с августа 2018-го по апрель 2019 года похитить нефть на сумму не менее одного миллиона рублей, заместив ее таким же количеством хлорорганических реагентов, и получить от этого экономическую выгоду?
Рыночная цена тонны нефти российской марки Юралз, прокачиваемой по нефтепроводу «Дружба», в апреле этого года составляла почти 507 долларов или около 32700 рублей. Следовательно, согласно утверждению следствия, на миллион рублей подозреваемые похитили 30 или 31 тонну нефти. Если, как утверждает следствие, для компенсации похищенных 30 тонн похитители в узел «Нефтеперевалки» сливали «загрязненную» нефть, то они должны были бы в марте–апреле этого года слить для замещения украденного 30 тонн хлорорганических соединений.
Хлорорганические растворители, которые используются для снижения вязкости тяжелых нефтей, стоят гораздо дороже самой нефти. Килограмм дихлорэтана, который по утверждению Минэнерго был обнаружен в «загрязненной» нефти, стоил в апреле этого года при оптовых закупках 55 рублей за кг. Следовательно, 30 тонн дихлорэтана обошлись бы предполагаемым похитителям в 1,65 млн. рублей при стоимости такого же количества нефти 1 млн. рублей. Но замещать «уворованную» нефть более дорогим продуктом представляется абсурдным.
Ситуация напоминает анекдот об одном одесском еврее. Он покупал яйца по рублю штука, варил их, и затем продавал на Привозе по 80 копеек. На вопрос соседа: Мойша, ну, какая тебе от этого выгода кроме убытков? Мойша ответил: А эйтим паровозом! Ведь мне бульон остается.
Задача 2. Можно ли было через узел «Нефтеперевалки» за 10-12 дней физически закачать в магистраль и «загрязнить» 5 млн. тонн нефти?
Через Белоруссию по нефтепроводу «Дружба» ежегодно прокачивается около четверти количества экспортируемой Россией нефти. В 2018 г. по данным ОАО «Гомельтранснефть Дружба» это составило 58,8 млн. тонны, то есть в среднем около 0,16 млн. тонны в сутки или 1,6 млн. тонны за 10 суток. Как же так получилось, что за 10-12 суток в апреле этого года в Белоруссию прокачали 5 млн. тонн «загрязненной» нефти, то есть почти втрое больше, чем прокачала каждая из российских нефтеперекачивающих станций в их последовательной цепочке от «Лопатино» до «Унечи»? Впрочем, важный вопрос о технологических возможностях прокачки нефти по российской части нефтепровода следствие почему-то не заинтересовал, хотя уже их анализ заставил бы задуматься над объективностью выдвинутых обвинений.
Замечу, на приграничной головной перекачивающей станции «Унеча» постоянно присутствует представитель Белоруссии, и обе стороны периодически подписывают документы приема-сдачи партий нефти с оформлением паспортов ее качества. Почему же «грязную» нефть обнаружили только на Мозырском НПЗ, удаленном от станции «Унеча» на 183 км, и сообщили об этом только спустя сутки после ее прохождения через эту станцию? Ведь «грязный» поток через станцию «Унеча» должен был проходить несколько дней. А на сливе в магистраль на станции «Лопатино», где ежедневно оформлялись паспорта качества нефти на каждом узле ее сдачи, его должны были зафиксировать за 12-15 дней до появления сигнала с Мозырского НПЗ, если контрольные проверки в нефтепроводе действительно проводились каждые десять суток.
Через узел слива, принадлежащий «Нефтеперевалке», можно принимать и сдавать на транспортировку в перекачивающую станцию «Лопатино» не более 1 млн. тонн нефти в год, то есть в среднем около 2800 тонн в сутки или 28 000 тонн за 10 дней. На самом же деле, по информации сотрудников «Нефтеперевалки», годовой оборот через этот узел слива не превышает 400 — 500 тысяч тонн. Согласно заявлению гендиректора ОАО «Гомельтранснефть Дружба», 5 млн. тонн «загрязненной» нефти содержали тысячу тонн хлорорганических соединений. Если эту тысячу тонн в течение 10-12 дней «диверсанты» сливали в резервуары «Нефтеперевалки», то удельная концентрация хлорорганики в слитых туда за 10 дней 28 000 тонн нефти должна была бы составить не 200 грамм, а 35 кг на тонну! Это результат деления 1000 тонн хлорорганики на 28 000 тонн нефти. Но залитая в одном месте и растворенная в нефти примесь массой в 1000 тонн, будучи связана нефтью, физически не могла перемещаться быстрее перемещения самого нефтяного потока, и поэтому не могла бы загрязнить всю его массу в 5 млн. т на протяжении 10-12 дней.
Следствие же утверждает, что хлорорганику в нефть подмешивали два месяца, в марте-апреле этого года. За это время через узел слива «Нефтеперевалки», согласно его возможностям, прокачали не более 168 000 тонн нефти. В этой массе согласно обвинению следствия содержалось около 30 тонн хлорорганики, слитой вместо уворованных 30 тонн нефти, то есть примерно 170 грамм на тонну нефти. На самом же деле, через узел прокачали около 80 000 тонн, и концентрация хлорорганики должна была составить примерно 340 грамм на тонну. Однако согласно паспортам качества, концентрация хлорорганики в нефти, которая поступала из узла слива «Нефтеперевалки» в резервуары «Лопатино», в последней декаде марта и апреле в среднем не превышала 4-6 грамм и лишь 20 апреля превысила предельную норму 10 грамм на тонну. Так как контроль качества передаваемой «Нефтеперевалкой» партий нефти осуществляется лабораторией станции «Лопатино», то, судя по упомянутым паспортам, все сданные «Нефтеперевалкой» в марте-апреле партии нефти удовлетворяли требованиям нормативов. Иначе бы нефть не приняли. В противном случае можно предположить, что результаты анализов в «Лопатино» фальсифицировали. Но это нужно доказать, а не предполагать.
Спустя месяц после ареста предполагаемых похитителей, домашнему аресту по аналогичным обвинениям подвергли также еще четверых работников «Лопатино», что может свидетельствовать уже о версии сговора ранее арестованных «членов» одного «преступного сообщества», с работниками «Транснефти», создавшими другое «преступное сообщество».
Для приема и сдачи нефти у «Нефтеперевалки» имеется три резервуара общей емкостью 9 тысяч кубических метров. Как минимум, один из них используется для приема нефти, а нефть на станцию «Лопатино» сливается только в один из ее буферных резервуаров емкостью 30 тысяч кубических метров. Это начисто исключает прямой слив нефти в магистраль через узел «Нефтеперевалки». Общая емкость 16 резервуаров «Лопатино» составляет 480 тысяч кубометров, но для слива в нефтепровод используется только часть из них, остальные являются буферными.
Если, как утверждает следствие, «грязная» нефть сливалась через узел «Нефтеперевалки», то для накопления в резервуарах «Лопатино» и прокачки 5 млн. тонн нефти при ежедневной поставке «Нефтеперевалкой» через этот узел 2800 тонн, понадобилось бы не 10-12, а 1785 суток или 4,9 года. А если бы всю поступающую на станцию «Лопатино» нефть «загрязняли» в ее резервуарах, то для накопления и прокачки массы в 5 млн. тонн потребовалось бы 30 суток.
Задача 3. Объективно ли следователи определили количество «похищенной» нефти?
На узле «Нефтеперевалки», годовая производительность которого не превышает 1 млн. тонн, в среднем за сутки обрабатывается не более 2800 тонн нефти. Следовательно, с 1 августа прошлого года по 1 апреля этого года, то есть за 240 дней, когда по утверждению следствия похищали нефть, оборот через узел составил не более 672 000 тонн. На самом же деле, он был примерно наполовину меньше. Таким образом, похищенные по утверждению следствия 30 тонн нефти оценочно составили максимум 0,004% всего прошедшего за 240 дней через узел количества нефти. Это намного меньше суммы нормативно допустимых ее потерь и погрешностей измерения расхода в хранилищах и трубопроводах. Допустимая погрешность измерения расхода нефти составляет плюс/минус (0,25 — 0,5)%, поэтому «члены преступного сообщества» могли бы «похитить» не 30 тонн, а от 1680 до 3360 тонн. На самом же деле, эту нефть следует отнести к неучтенной. Куда она девается, неизвестно.
Ответ на этот вопрос можно было бы получить независимой проверкой точности измерений расхода и обеспечения согласно законодательству единства их точности на всех узлах учета. Единство точности измерений означает, что тонна нефти «весит» одинаково во всех точках нефтепровода. Но погрешность расходомеров, как в весах недобросовестных продавцов на базаре, можно «подкручивать» вручную в нужную сторону. Если задать устойчивый «недовес» в допустимом пределе 0,5%, то только в «Дружбе» в прошлом году, когда через нее прокачали 58,8 млн. тонны, «неучтенка» могла бы составить 294 тысячи тонн нефти. Всего в 2018 г. в «Транснефти» прокачали около 480 млн. тонн и погрешность измерения расхода могла составить 2,4 млн. тонн. К этому следовало бы добавить допустимые утечки, контролировать которые весьма проблематично. Поэтому непонятно, как могли следователи оценить количество похищенной нефти в 30 тонн, если ее вообще похитили обвиняемые, при столь относительно мизерных пропускной способности и обороте «Нефтеперевалки».
Задача 4. Достоверна ли стоимость похищенной нефти, которая следствием оценена примерно в один миллион рублей?
Чтобы «загрязнить» 5 млн. тонн нефти хлорорганическими соединениями с превышением нормы в 20 и более раз, понадобилось бы закачать в скважины при ее добыче и/или умышленно влить в нефтехранилища, согласно простейшим арифметическим подсчетам, не менее 1000 тонн хлорорганики. Для перевозки такого количества жидкости потребовалось бы 15 железнодорожных цистерн грузоподъемностью по 66 тонн! Если такое количество хлорорганики закупила «Нефтеперевалка», то возникли бы трудности со сливом содержимого цистерн в ее резервуары, так как железнодорожная ветка не подходит к территории «Нефтеперевалки», и в ее парке из трех резервуаров отсутствует железнодорожная сливная эстакада. Нефть туда завозится автоцистернами. К тому же, по бухгалтерским документам легко проверить закупалось ли такое количество хлорорганики вообще кем-нибудь из «членов преступного сообщества». На самом же деле, сверхнормативных хлорорганических соединений понадобилось бы гораздо больше, так как значительное количество закачиваемых реагентов остается в скважине и прилегающих к ее устью участках нефтеносных пластов.
Баррель нефти российской марки Юралз в апреле этого года стоил около 69,6 доллара, тонна такой нефти составляет около 7,28 барреля. За «похищенную» или «добытую» тысячу тонн нефти в виде хлорорганики, которой, по версии следствия, заместили украденную нефть, можно было получить свыше 500 тысяч долларов или при среднем курсе в апреле 65 рублей за доллар — 32,5 млн. рублей. Эта выручка существенно разнится с предъявленными обвинениями в хищении нефти более чем на миллион рублей, за которые можно было бы купить только примерно 30 тонн нефти. Если заместить тысячу тонн нефти стоимостью 32,5 млн. рублей дихлорэтаном по цене 55 рублей за кг, то похитителям пришлось бы выложить только за тысячу его тонн 55 млн. рублей. С учетом затрат на транспортировку дихлорэтана, оплату труда работников и прочих издержек, «похитители» явно бы обманули самих себя.
Задача 5. Какой длины оказался «загрязненный» поток нефти?
Объем нефти равен ее массе, деленной на плотность нефти, которая для марки Юралз, прокачиваемой по «Дружбе», в апреле этого года согласно результатам измерений на станции «Лопатино» в среднем составляла около 835 кг/ м3. Таким образом, объем нефти массой 5 млн. тонн составил около 5 998 000 м3.
Магистраль нефтепровода «Дружба» состоит из двух линий, трубы от Самары до Мозыря одной линии имеют внешний диаметр 1,02 м, а второй – 1,22 м. В среднем толщина стенок труб таких диаметров, согласно действующему Межгосударственному стандарту ГОСТ 20295-85. «Трубы стальные сварные для магистральных газонефтепроводов. Технические условия», составляет 20 мм (точную толщину стенок труб нефтепровода узнать не удалось). Примем для последующих оценок, что внутренний диаметр труб линий равен 1 м и 1,2 м соответственно.
Как известно, объем цилиндра равен произведению числа пи на квадрат радиуса цилиндра и его длину. Если общий объем нефтяных потоков, которые имеют цилиндрическую форму, равен 5 998 000 м3, то общая его длина согласно приведенной формуле составила 7 628 км, или в среднем по 3814 км в каждой линии магистрали. На самом деле, она несколько меньше, оценочно, на 800 км в каждой линии, так как в Белоруссии отбирается часть нефти, и от Мозыря в Польшу уложены трубы меньшего диаметра.
Длина нефтепровода от Самары до первой польской нефтеперекачивающей станции «Адамова застава» вблизи белорусско-польской границы составляет 2233 км. Средняя скорость нефтяного потока в нефтепроводе составляет от 6 км до 8 км в час. Получается, что нефть от Самары к Польше движется примерно 12-15 суток. Через 12-15 суток, если конец загрязненного потока длиной оценочно в 3000 км оказался в сливном узле на станции «Лопатино, то его начало вышло за западные границы Белоруссии, и оказалось в Польше и Германии, где пострадали по два НПЗ. Получается, что на «Адамовой заставе» и на немецкой границе тоже не контролировали качества нефти? В это как-то не верится. По сообщениям СМИ, в польском участке «Дружбы» «зависло» от 800 тысяч до 1 млн. тонн некачественной нефти. Если, как утверждают в «Транснефти», качество нефти они контролируют один раз в 10 дней, то наличие в потоке сверхнормативной хлорорганики должны были выявить еще в начале апреля на станции «Лопатино».
Столь масштабную и продолжительную «диверсию» скрыть было бы невозможно. Поэтому вызывают, мягко говоря, недоумение как заявления белорусской стороны об объемах ущерба, который наносился около двух недель, так и согласие с ними «Транснефти». Стороны либо лукавят, пытаясь, возможно, скрыть какие-то свои грехи, либо в силу малокомпетентности и неосведомленности их представители не способны оценить ситуацию даже простейшими арифметическими подсчетами. Одна сторона все всерьез утверждает, а другая, не опровергая, соглашается, сваливая происшедшее на «врагов народа». И эти утверждения поддерживаются обвинениями самарского органа Следственного комитета России, принятыми судом в Самаре.
Кто виновен в порче оборудования Куйбышевского НПЗ?
Как видим, результаты решения арифметических задач не подтверждают хищения нефти и засорения нефтепровода подозреваемыми лицами через узел «Нефтеперевалки». Но если нефть по утверждению следствия все же они похитили, то должны были ее кому-то сбыть. Тем не менее, некие покупатели, скупщики «краденного» и сообщники «похитителей», следствию почему-то не известны. Потенциальными покупателями, исключая посредников, очевидно, могут быть только нефтеперерабатывающие заводы, чтобы произвести из «краденной» нефти «левые» бензин и солярку. Таковых на трассе «Дружбы» в России и Белоруссии три: Куйбышевский НПЗ, и два упомянутых выше белорусских завода. Если на Куйбышевский НПЗ похищенную нефть можно было бы завозить в автоцистернах, минуя «Нефтеперевалку», то видеокамеры должны были их зафиксировать. При этом автомашины и водители должны были быть документально зарегистрированы заводской охраной. Правда, мог быть и сговор о хищении нефти, во что не верится. Однако на НПЗ в Мозыре и Полоцке нефть автоцистернами не навозишься. Туда сбывать «похищенную» нефть, по версии следствия это 30 тонн, можно только, подкрутив погрешность «весов» для измерения количества прокачанной нефти с «недовесом» до 0,5%, о чем говорилось выше. Но в таком случае тоже должен быть сговор сторон по обе стороны границы, что тоже совершенно невероятно.
В конце июня стало известно, что от «грязной» нефти, помимо Мозырского, пострадал также Куйбышевский НПЗ. Согласно сообщению газеты РБК, 16 мая Следственный комитет по Самарской области возбудил еще одно уголовное дело все по той же ст. 215.3 УК РФ — приведение в негодность нефтепровода, а также технологически связанных с ним объектов и сооружений, совершенное из корыстных побуждений группой лиц по предварительному сговору. В постановлении о возбуждении уголовного дела сказано, что на заводе повреждены установки первичной и вторичной переработки нефти, изомеризации, каталитического реформинга. Нефть была поставлена в резервуары НПЗ через станцию «Лопатино», куда поступала она с марта по апрель 2019 года через узел слива нефти ООО «Нефтеперевалка», указано в документе Следственного комитета. Новое дело объединили с предыдущим.
Представитель «Роснефти» Михаил Леонтьев сообщил РБК: «Загрязненная нефть поступала на завод в течение недели — с 12 по 17 апреля, о чем мы неоднократно информировали транспортную компанию. Нефть поступала из нефтепровода «Дружба», со станции «Лопатино». Куйбышевскому заводу был нанесен ущерб. В настоящее время приняты меры по ликвидации его последствий».
Итак, «грязная» нефть на Куйбышевский НПЗ поступала не два месяца, а неделю. За такой срок, судя по информации белорусской стороны, на Мозырском НПЗ не произошло столь обвального повреждения технологического оборудования, как на куйбышевском заводе, а лишь засорились теплообменники. Столь разительная разница в ущербе, исключая упущенную выгоду, вызывает большое удивление.
Куйбышевский НПЗ перерабатывает нефть, добываемую дочерними компаниями «Роснефти» в Западной Сибири («Юганскнефтегаз») и Самарской области («Самаранефтегаз»). Оттуда нефть поступает на диспетчерскую перекачивающую станцию «Самара», где в результате смешивания «обезличивается». Далее, как отмечалось, нефть по одному из трех отходящих от «Самары» нефтепроводов прокачивается на станцию «Лопатино», точку условного начала «Дружбы». Строго говоря, согласно технологической схеме «Лопатино», Куйбышевский НПЗ, который расположен на расстоянии 20 км от этой станции, получает нефть не из «Дружбы», а из одного из резервуаров «Лопатино» по отдельному нефтепроводу. Чья там накачана нефть в результате смешивания ее потоков на обеих станциях, узнать весьма проблематично. Перед сдачей заводу каждой партии нефти сторонами должно обязательно контролироваться ее качество. В случае превышения концентрации примесей, завод не должен принимать некондиционную нефть. Далее нефть поступает в резервуары завода и перед ее отбором для переработки заводская лаборатория также должна обязательно проводить анализ содержания примесей.
Если на Куйбышевском НПЗ из-за «грязной» нефти вышло из строя громадное количество оборудования, то следует говорить либо о халатности работников завода, которые дважды нарушили инструкции, пропустив некондиционную нефть сначала на завод, а затем на переработку, либо о каком-то сговоре.
Куйбышевский НПЗ перерабатывает от 7 млн. до 8 млн. т нефти в год или в среднем около 20 тысяч тонн в сутки. Напомню, суточная производительность «Нефтеперевалки» не превышает 2800 тонн, а реально – меньше. За неделю на завод попало примерно 140 тысяч тонн «грязной нефти. Чтобы накопить и перекачать такое количество нефти, если бы ее поставляла «Нефтеперевалка», понадобилась бы не неделя, а 50 суток. Поэтому непонятно, на каких основаниях возбудили второе уголовное дело и объединили его с первым.
Узлы сдачи (слива) нефти «Нефтеперевалки» и нефтепровода «Самара-Лопатино» на станции «Лопатино раздельные. Как показано выше, при решении арифметической задачи 2, согласно паспортам качества концентрация хлорорганики в нефти, которая поступала из узла слива «Нефтеперевалки» в резервуары «Лопатино», в последней декаде марта и в апреле в среднем не превышала 4-6 грамм, и лишь 20 апреля превысила предельную норму — 10 грамм на тонну. Так как контроль качества передаваемой «Нефтеперевалкой» партий нефти осуществляется лабораторией станции «Лопатино», то, судя по упомянутым паспортам, все сданные «Нефтеперевалкой» в марте-апреле партии нефти, исключая 20 апреля, удовлетворяли требованиям нормативов. Иначе бы нефть не приняли. В противном случае, как отмечалось, можно предположить, что результаты анализов в «Лопатино» фальсифицировали. Но это нужно доказать, а не предполагать. Поэтому непонятно, какое отношение «Нефтеперевалка» и «члены преступного сообщества» имели к поломкам оборудования на Куйбышевском НПЗ, в чем их подозревают.
В результате решения арифметических задач по условиям следствия выяснилось, что «грязная» нефть из «Лопатино» до Польши двигалась 12-15 суток, то есть, начиная, ориентировочно, в промежутке от 1 до 3 апреля. Как стало известно, с 4 апреля на Волгоградский НПЗ компании «Лукойл» тоже стала поступать «грязная» нефть, но с двойным-тройным превышением допустимой концентрации хлорорганических реагентов. Об этом наверняка сообщили в «Транснефть». Завод использует в качестве сырья смесь малосернистых нефтей, добываемых в Западной Сибири и низовьях Волги. Поступает смесь на предприятие по упомянутому выше нефтепроводу «Самара – Тихорецк», который отходит от станции «Самара». В «Лукойле» не пояснили, почему появились хлорорганические соединения, хотя ранее глава компании заявлял, что они не использует хлорорганику для нефтедобычи. Согласно справке испытательной лаборатории завода, «грязная» нефть поступала на Волгоградский НПЗ с 4 по 11 апреля включительно. Длина нефтепровода от Самары до Волгограда составляет около 800 км, это расстояние нефтяной поток проходит примерно за 4-5,5 суток. Спустя почти столько же дней, судя по справке лаборатории завода, концентрация хлорорганики уменьшилась до нормы. Замечу, на Волгоградском НПЗ, в отличие от Куйбышевского, не сообщали о порче его оборудования, хотя «грязная» нефть поступала туда также неделю. Но, надо полагать, ее не обрабатывали.
Как отмечалось, от головной станции «Самара» проложен также нефтепровод «Самара – Лопатино — Унеча», то есть «Дружба». По результатам решения приведенных выше арифметических задач в первых числах апреля в «Лопатино» должна была появиться «грязная» нефть, переданная, согласно утверждениям следствия, «диверсантами» через узел слива «Нефтеперевалки». Но, согласно паспортам качества, оформленным по результатам измерений в лаборатории пункта приема-сдачи нефти станции «Лопатино», там она не появлялась. Допустим, что 11-12 апреля «грязный» поток из нефтепровода «Самара – Тихорецк» на станции «Самара» перевели бы в «Дружбу». Но концентрация хлорорганики в нем превышала норму не в 200 раз, а в 2-3 раза. Да и 5 млн. тонн нефти, как показано выше, технологически нельзя было за 10-12 дней прокачать в Белоруссию.
Все эти «нестыковки» в обвинениях вызывают недоумение. Спрашивается, почему бы следователям не заглянуть в журналы диспетчерских служб станций «Самара» и «Лопатино» и не узнать, какие проводились там переключения в технологических схемах в первой половине апреля этого года, какого качества и откуда поступала туда нефть и какого качества и куда перекачивалась дальше? Может быть, тогда несколько прояснится и ситуация с «грязной» нефтью, попавшей на Куйбышевский НПЗ.
Могли ли подозреваемые в краже нефти повредить железобетонные резервуары?
Упомянутых членов «преступного сообщества» следователи обвиняют конкретно также в том, что для кражи примерно 30 тонн нефти похитители «под видом нефти надлежащего качества отправляли продукты нефтепереработки, содержащие завышенные показатели ядовитых хлорсодержащих составов, которые поступили в нефтехранилище станции «Лопатино», а затем — в систему магистрального трубопровода «Транснефть — Дружба» — «Дружба — 2». Это повлекло приведение в негодное для эксплуатации состояние технологически связанных с нефтепроводом «Дружба-2» объектов – 8 резервуаров ЖБР-3000 резервуарного парка «Лопатино», то есть повлекло нарушение их нормальной работы». При этом следствие утверждает, что был поврежден или приведен в негодное состояние сам магистральный нефтепровод.
Эти утверждения тоже вызывают большие сомнения. И вот почему. «Дружба-1» и «Дружба-2» — так именуются поочередно проложенные первая и вторая линии (очереди) нефтепровода «Дружба». «Загрязненную» нефть прокачивали, естественно, по обеим линиям. Однако следствие утверждает почему-то только о загрязнении «Дружбы-2» и приведении в негодность только 8 из 16 существующих в «Лопатино» погруженных в землю железобетонных резервуаров. Причем каждый из них значится на схеме станции «Лопатино» не ЖБР-3000, как указало следствие, и что означает объем в 3000 кубических метров, а ЖБР 30 000, то есть емкость каждого из них на самом деле на десятичный порядок больше. Линия «Дружба-2» вместе с питающими ее резервуарами при возбуждении уголовного дела действительно уже не действовала, так как ее вместе с группой резервуаров превратили во временное хранилище «грязной» нефти. Замечу, что на приграничной российской нефтеперекачивающей станции «Унеча» таких резервуаров еще больше, общей емкостью полтора миллиона кубических метров нефти. Но там они почему-то все целы.
Чтобы оценить после «диверсии» пригодность для эксплуатации указанных следствием восьми резервуаров, согласно Правилам технической эксплуатации резервуаров магистральных нефтепроводов и нефтебаз, а также Инструкции по техническому обследованию железобетонных резервуаров для нефти и нефтепродуктов необходимо было выполнить многочисленные работы по их полному техническому обследованию. Согласно Инструкции, работы выполняются только специализированными экспертными организациями, которые располагают необходимыми средствами технического диагностирования, нормативно-технической документацией по контролю и оценке качества конструкций, а также имеют обученных и допущенных к таким опасным работам специалистов. Но предварительно, согласно Инструкции, эксплуатирующая организация – «дочка» «Транснефти», должна была освободить резервуары от нефти, провести их дегазацию и тщательно очистить внутреннюю поверхность. Так как «Дружба 2» и упомянутые резервуары в «Лопатино» были заполнены нефтью, то сливать ее куда-то из якобы приведенных в негодное для эксплуатации состояние технологически связанных с нефтепроводом «Дружба-2» объектов – 8 резервуаров ЖБР-3000 резервуарного парка «Лопатино» представляется делом невероятным. Не в окружающую же среду сливать. Но это еще не все доводы о сомнительности выдвинутых обвинений по резервуарам.
Подготовительные работы и полное техническое обследование восьми резервуаров, как известно из практики, занимает не один месяц. Поэтому на чем основано утверждение следствия о непригодности для эксплуатации упомянутых восьми резервуаров, мне непонятно. Ведь следствие не ссылается на акты проведения подготовительных очистительных работ на станции «Лопатино» и заключение специализированной экспертной организации о результатах технического обследования резервуаров. На все эти работы не было просто времени, так как прокачку нефти прекратили 24 апреля, а уголовное дело возбудили уже в первых числах мая.
Спрашивается, на основании каких документально подтвержденных данных следователи и суд в Самаре обвинили ими подозреваемых в совершении преступления по ст. 215.3 УК РФ — приведение в негодность нефтепровода и технологически связанных с ним объектов, осуществленное из корыстных побуждений группой лиц по предварительному сговору?
Казалось бы, если по версии следствия пришли в негодное состояние мощные железобетонные резервуары станции «Лопатино», в которых металлическая арматура защищена толстым бетонным покрытием, то металлические резервуары «Нефтеперевалки», куда сначала поступала «грязная» нефть, тем более должны были выйти из строя. Однако они целы. По информации адвоката «членов преступного сообщества» Романа Трушева и Романа Ружечко, для покупки активов «Нефтеперевалки», оцененных в 0,5 млрд. рублей, ее учредитель Светлана Балабай, также «член преступного сообщества», взяла кредит в «МСП-банке» под залог имущества предприятия. Все трое являются поручителями возврата кредита. Видимо, этого оказалось вполне достаточным для привлечения Романа Трушева и Романа Ружечко к уголовной ответственности… за похищение нефти и порчи нефтепровода «Дружба-2» с резервуарами. Спрашивается, какими же дураками, по версии следствия, нужно было быть владельцу имущества и поручителям возврата кредита, чтобы стремиться украсть нефти на миллион рублей и потерять при этом активов на сотни миллионов рублей в результате порчи технологического оборудования «Нефтеперевалки», а заодно ответить по своим финансовым поручительствам перед банком?
Как удалось выяснить, «Нефтеперевалка» теперь не работает, сотрудники уволены. Резервуары предприятия по самый верх заполнены несданной нефтью, что в условиях отсутствия персонала чревато опасными последствиями и провокациями. Ущерб нанесен и клиентам «Нефтеперевалки», теперь уже бывшим, потерявшим возможность сдавать нефть. Очевидно, предприятию грозит банкротство и его имущество перейдет к банку, выдавшему кредит, а он его затем продаст. Ситуация напоминает рейдерский захват, ставший нормой. Складывается впечатление, что, назначив «виновника» загрязнения, «Транснефть» хочет заполучить хозяйство «Нефтеперевалки» и присоединить его к станции «Лопатино». Вызывает удивление, что, несмотря на неоднократные указания президента страны перестать «кошмарить» бизнес и не арестовывать предпринимателей до объективного выяснения их вины, аресты предпринимателей по весьма сомнительным основаниям и домыслам продолжаются (см., в частности, Когда перестанут «кошмарить» бизнес? Криминальные операции российских банков по захвату чужой собственности. – «Промышленные ведомости» № 2, февраль 2019 г.). Стране и людям наносится громадный ущерб, но за это никто не наказывается.
От уголовного – к независимому профессиональному расследованию
Нефтепровод «Дружба» был построен странами, членами Совета экономической взаимопомощи – СЭВ, и представлял собой организационно и технологически единую систему, функционирование и пользование которой регламентировалось соответствующими нормативно-правовыми документами. Одним из важных принципов обеспечения технологического единства и купли-продажи нефти без обмана являлось обеспечение единства точности контроля и измерений характеристик качества нефти и ее расхода. Сегодня прежнее единство системы, кроме физической стыковки ее участков в разных странах, во многом разрушено. При этом качество транспортируемой нефти и контроль ее качества в России фактически монополизированы «Транснефтью», управляющей смешиванием исходных нефтяных потоков.
Происшедшее чревато большими, пока еще неоцененными, убытками: потребуется компенсировать покупателям и добросовестным поставщикам нефти нанесенный ущерб. Конечно, при этом российский бюджет тоже потеряет часть доходов – прямо и косвенно. И все это обернется также немалыми репутационными потерями для Российской Федерации, как глобального надежного поставщика нефти, что оценить в деньгах невозможно. Репутационный ущерб для страны усугубили надуманные и безответственные обещания чиновников «в ближайшие дни все исправить», что не могло быт выполнено в принципе. Усугубляется репутационный ущерб также уголовным расследованием, которое основано на ничем пока не подтвержденных обвинениях в хищении нефти несколькими мелкими компаниями, и порче их владельцами и руководителями технологического оборудования нефтепровода.
Подобные обвинения объясняются, на мой взгляд, инженерной и экономической неподготовленностью следователей в специфической области знаний добычи, транспортировки и переработки нефти.
Чтобы исключить возможные препятствия в выявлении истины со стороны «Транснефти» и других заинтересованных в ее сокрытии компаний, а также для восстановления репутации страны, как надежного поставщика нефти, представляется целесообразным уголовное расследование происшедшего заменить инженерным расследованием международной группой независимых специалистов из России, Белоруссии, Украины, Польши и Германии, куда попала «грязная» нефть. Уголовное дело, если понадобится, можно будет завести уже по результатам объективного профессионального расследования.
Международная группа сможет также оценить ущерб, нанесенный в упомянутых странах «грязной» нефтью, в том числе на НПЗ. Выставляемые сейчас требования компенсации ущерба с учетом упущенной выгоды, исходя из приведенных выше оценок возможного масштаба «загрязнения» нефти, представляются необоснованными. Оценить ущерб нужно в первую очередь и сделать это как можно быстрей, так как затягивание с выплатами усиливает недоверие к России. Для компенсации ущерба, после его оценки группой, представляется целесообразным изъять у «Транснефти» необходимую для этого часть прошлогодней чистой прибыли, которая составила 225,4 млрд. рублей. Пока не поздно. Ведь руководство компании предлагает свыше половины этой суммы затратить на выплату дивидендов. Но, возможно, справедливости ради, так как акционеры не виноваты, а крупнейшим среди них является Российская Федерация, следовало бы для этой цели использовать премии и бонусы, выделенные за прошлый год членам правления, совету директоров и другим руководителям компании.
В стране фактически отсутствует орган, способный эффективно противостоять монополистам, подобным энергетическим компаниям и «Транснефти», нередко злоупотребляющим своим монопольным положением на рынке. Поэтому для борьбы с загрязнением нефти, прокачиваемой через «Дружбу» в Белоруссию, Украину и другие восточноевропейские страны, и для объективного контроля ее качества представляется целесообразным этим странам в ближайшем будущем создать международный орган, подобный ВАДА – Всемирному антидопинговому агентству.
«Нефтяная» ВАДА может быть создана в виде консорциума, деятельность которого будет регламентироваться нормативно-правовым документом – межгосударственным техническим стандартом. Члены консорциума должны будут обеспечить единство точности измерений расхода нефти и концентраций содержащихся в ней разрешенных примесей. Это необходимо, чтобы, как отмечалось, тонна нефти «весила» одинаково как в Самаре, так, допустим, и в Польше, и чтобы она нигде не различалась по качеству сверх допустимых техническим стандартом норм. Текущими систематическими измерениями, как и сегодня, будут заниматься компании, сдающие нефть для транспортировки, и «Транснефть». Но для предотвращения злоупотреблений специалисты консорциума, по примеру ВАДА, должны будут получить право осуществлять выборочно контроль качества нефти в резервуарах всех перекачивающих станций и точках ее слива в магистраль. Конечно же, упомянутым стандартом необходимо будет запретить наличие в нефти вредных хлорорганических соединений, как это было в советское время, а для снижения ее вязкости должны использоваться в нефтедобыче другие реагенты, к примеру, полисахариды. Консорциум мог бы выполнять также функции арбитра в некоторых хозяйственных спорах его субъектов.
***
Затягивание поиска истинных виновников случившегося, а также объективной оценки нанесенного ущерба и компенсации его пострадавшим компаниям, создает благоприятные условия для различных антироссийских инсинуаций – у нас и за рубежом. Обвиняемые в «диверсии» владельцы и руководители нескольких мелких компаний в силу их ограниченных технологических и технических возможностей в принципе не способны были ни за 10-12 дней, ни даже за несколько лет загрязнить в нефтепроводе «Дружба» пять миллионов тонн нефти. Расследование, проводимое в Самаре в рамках возбужденного против них уголовного дела, ввиду инженерной и экономической неподготовленности следователей в весьма специфической области знаний — добычи, транспортировки и переработки нефти, может привести, как часто бывает, к осуждению уже назначенных «стрелочников». Но это не устранит причин и не позволит выявить истинных виновников происшедшего. Поэтому представляется целесообразным в интересах государства расследование происшедшего и оценку нанесенного ущерба поручить международной группе независимых специалистов из России, Белоруссии, Украины, Польши и Германии, где появилась «грязная» нефть. А уголовное дело, если понадобится, можно будет возбудить уже по результатам расследования этой группы.
Источник: Промышленные ведомости